Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны - Страница 104

К оглавлению

104

Основная причина, по которой Советский Союз оказывал давление на Францию по польскому вопросу, стала очевидной 4 января 1945 г., когда Москва объявила, что официально признает ПКНО в качестве временного правительства Польши131. Это заявление положило конец надеждам на дальнейшие переговоры с эмигрантским правительством в Лондоне по вопросу формирования единого польского правительства, хотя возможность переговоров с такими деятелями, как Миколайчик, по-прежнему не исключалась. Учитывая, что Красная Армия была готова возобновить наступление на Варшаву, Сталин, видимо, решил преследовать свои политические цели в Польше через более подверженный его вниманию орган – ПКНО.

Глава 7 ОСВОБОЖДЕНИЕ, ЗАВОЕВАНИЕ, РЕВОЛЮЦИЯ

Цели Сталина в Германии и Восточной Европе

После того как де Голль уехал из Москвы, перед Сталиным встала новая крупная дипломатическая задача: Ялтинская конференция, назначенная на февраль 1945 г. Организовать вторую встречу «Большой тройки» было идеей Рузвельта, и изначально он рассчитывал, что конференция состоится в Шотландии в сентябре 1944 г., однако Сталин не мог определиться с датой из-за событий на фронте, а затем предложил провести встречу в каком-нибудь из черноморских портов. Сталин ненавидел летать на самолетах, а до черноморского побережья он мог добраться на поезде. К этому времени, однако, в Америке начались президентские выборы, и было решено отложить конференцию до назначенной на январь 1945 г. инаугурации Рузвельта, избранного на должность президента на четвертый срок. Наконец, в качестве места проведения конференции была выбрана Ялта1.

Представление о том, что думал и чувствовал Сталин накануне Ялтинской конференции – самой важной трехсторонней конференции за все время Второй мировой войны, – можно получить из двух источников: косвенно, изучив материалы подготовки советской дипломатии к конференции, и анализируя некоторые довольно неожиданные утверждения, сделанные Сталиным в личном общении в январе 1945 г.

Интересно отметить, что приготовления к Ялтинской конференции в советских дипломатических кругах были не такими тщательными и систематическими, как в случае с московским совещанием министров иностранных дел в октябре 1943 г.

Возможно, причиной этого было то, что позиция СССР по некоторым вопросам к тому времени была уже определена, а рассмотрение частных проблем ее реализации входило в круг обязанностей различных комиссий по внутренней политике и планированию, созданных в 1943 г. Как и в случае с Тегеранской конференцией, для Ялтинской конференции не было подготовлено определенной официальной повестки дня; Сталин, который владел детальной информацией по внешней политике, явно не собирался выдавать эту информацию Великобритании и США.

Как и самого вождя, служащих народного комиссариата иностранных дел во время подготовки к Ялтинской конференции больше всего заботил германский вопрос. Во-первых, работу над ним вела Комиссия по вопросам перемирия, возглавляемая Ворошиловым. Как и следовало из ее названия, задачей комиссии было выработать официальную политику по условиям капитуляции Германии и других стран «Оси». Работа Комиссии шла параллельно с дискуссиями и переговорами трехсторонней Европейской консультативной комиссии, учрежденной на московском совещании министров иностранных дел. ЕКК базировалась в Лондоне, Советский Союз в ней представлял посол СССР в Великобритании Федор Гусев. К концу 1944 г. ЕКК пришла к соглашению о необходимости безоговорочной капитуляции Германии, о разделе страны на американскую, британскую и советскую зоны военной оккупации и об учреждении Союзной контрольной комиссии для координирования политики союзников по вопросам оккупации. Было также решено разделить Берлин на отдельные оккупационные зоны стран-союзников – несмотря на то, что столица Германии располагалась на востоке страны, в середине территории, которую предполагалось сделать оккупационной зоной СССР. В ноябре к ЕКК присоединилась Франция, которая позже получила свою оккупационную зону Германии и Берлина. При этом, готовясь к оккупации Германии, советская сторона исходила из положения о том, что оккупационный режим будет длительным и что поддерживать его можно будет только в сотрудничестве с Англией и США2.

Второе направление политической деятельности СССР по германскому вопросу было связано с работой Комиссии по репарациям, которую возглавлял Иван Майский. То, что Советский Союз должен будет получать от Германии репарации, с точки зрения Москвы, было вне сомнения; едва ли можно было представить обратное, учитывая, какой ущерб понесла страна из-за немецкого вторжения. Комиссия Майского должна была сформулировать политику относительно того, на какую сумму и в какой форме Советскому Союзу должны будут выплачиваться репарации. Проблема была в том, что англичане и американцы относились к вопросу репараций скептически. Он боялись повторения событий после Первой мировой войны, когда Германия, будучи не в состоянии выплачивать репарации, добилась получения внешних займов, чтобы покрыть долги, а потом отказалась их возвращать. Чтобы избежать такого развития событий, СССР предлагал назначить репарации в имущественной форме, т. е. конфисковать у Германии станки и оборудование. То, что останется от промышленности страны, в дальнейшем должно было ежегодно поставлять товары в СССР. В числе аргументов, которыми оперировали Майский и советское правительство, отстаивая эту идею, было то, что это также поможет ослабить способность Германии к восстановлению военной мощи3.

104